Знать и помнить

«Кто не знает истории, у того нет будущего». Сильно сказано! Но кто-то считает, что совсем не обязательно знать, что здесь было 260 лет назад, и что давняя история нашего города и края мало кому интересна. Важно, как мы сегодня живём. Конечно, важно! Однако, некоторые моменты истории не мешает знать и помнить.

Основатель нашего поселения Максим Михайлович Походяшин  к своему 50-летию имел всё для безбедного существования. Его винокуренные заводы и откуп у государства продажи вина стабильно давали прибыль. Ну и жил бы себе в Верхотурье в почёте и уважении, внуков пестуя. Однако он почему-то решил накопленные капиталы вложить в совершенно новое, рисковое для него дело, да ещё за триста вёрст от цивилизации.

Россия к тому времени имела 72 «железных» и 29 медеплавильных заводов, на Урале не было равных заводам Демидовых. Конкуренция высочайшая. Но он в это дело решил войти. Почему?

За год до подачи Походяшиным прошения на постройку завода началась Семилетняя война с Пруссией, напавшей на Саксонию. Она угрожала будущим интересам России, связанной с Францией, Австрией и Швецией договором о взаимопомощи. Россия вступила в войну в 1757 году. В том году Походяшин и подал своё прошение.

Как утверждают историки, эта война (1756 – 1763) до предела обострила «медный голод» в стране. Возросла потребность в меди, как для отливки орудий, так и для чеканки монет. Был запрещен экспорт и торговля медью внутри страны. Вся медь шла государству.

Конечно, был у купца и свой интерес. Важно, что интересы страны и будущего горнозаводчика совпали в нужный момент в нужном месте. Уральский промышленный район произвёл в тот век более 80% всего железа и 95% меди всей России. Из всей уральской меди 90 процентов дали заводы Походяшина.  Россия избавилась от внешней зависимости и сама стала крупным поставщиком металла.

Нынешних предпринимателей наверняка удивит скорость, с которой Походяшин получил всё, что ему было нужно для постройки завода. Прошение подал в конце июля, а в декабре того же 1757 года уже получил разрешение Берг-коллегии со всеми привилегиями, установленными ещё Петром I. С одним только условием: за всё платить из своего кармана.

Он создал на Колонге, как считают учёные, передовое по тем временам производство  – многоотраслевую горнозаводскую мануфактуру с законченным циклом производства, с развитыми основными и вспомогательными службами. И стал одним из богатейших людей России. После его смерти всё унаследовали сыновья. Однако для них это была непосильная ноша. Ни  хозяйской хватки, ни опыта у них не было. Да и интересы были другими. И хозяйство продали казне, по мнению современников весьма дёшево: всего за два с половиной миллиона рублей.

В каком состоянии к моменту продажи находился Петропавловский завод? Об этом говорит документ с длинным названием: «Ведомость Петропавловского господ заводчиков Походяшиных медного завода какие именно вещи с заводом при покупке отданы казне без всякой особливой платы, июля 28 дня 1791-го года». На 26 страницах расписаны с оценкой объёмов и стоимостей материалы, строения, вещи.

При заводе и в рудниках было более трёх с половиной тысяч тонн готовых к переплавке медных руд и более 66 тонн штыкового чугуна. Среди чугунных изделий значились пять пушек несверлёных. Было ли производство их массовым? Сведений нет, но, скорее всего, завод более пушек не лил. Производство чугуна уже было прекращено. Но руда железная была – более 39 тысяч пудов. Песок – в основном турьинский, белая глина – сосьвинская,  красная – крутоложская, щебень – тылайский.

Указана масса железных вещей – 40 висячих замков, 20 конских колоколов, 532 косы-горбуши, более 450 разных лопат и более 200 разных ломов, без малого полторы тысячи топоров. Но почему-то только пять рудоискательных молотков и одна острога для лучения рыбы.

Есть сведения по сену, углю, дровам и лесоматериалам. Зачем были нужны 149 четырёхгранных лиственничных бруса и 96 таких же сосновых? Полно было кровельного тёсу и досок, большой запас тележных колёс, углевозных коробов, красного и белого огнеупорного кирпича, саней

дровней. Были двои деревянных часов и девять образов святых.

И, наконец, главное – производственные мощности. В деревянной фабрике 18 медеплавильных печей и столько же мехов, 16 водяных колёс, 4 вододействующих молотов. Здесь же горн кузнечный для починки инструмента. Две конные машины. В шплейсофенной фабрике – 6 очистительных печей с мехами, 12 меховых колес. Рядом – домна, остановленная в 1779 году, и мельница мукомольная. Погреба, магазины, сараи, избы всевозможного назначения с печами и без них.  Вне территории завода – два господских дома, 67 домов для служителей и работников, гостиный двор, конюшня и плотина. Каменные церковь и часовня.

          В восьми верстах от завода –  плотина на Истоке из Троицкого озера, на ней часовня. Были Волчанское зимовье и такие же на двух реках за хребтом Уральским. Сено заготовляли на сосьвинских (у Денешкиных) и лозьвинских лугах. На Королиновском, Самородском и Знаменском приисках, на Верхневагранском и Пуинском рудниках – избы. Дома, конюшни, кузницы, бани и сараи – на Воскресенке и Истоке. За заводом значились 41 медный и 6 железных рудников. И всё это огромное хозяйство было оценено в 16 тысяч 375 рублей и тридцать восемь копеек с половиной.

Завод в момент продажи имел всё для успешной работы. И он проработал ещё тридцать шесть лет. Но история заводского поселения на этом не кончилась. Она стала историей Североуральска. Трудно представить, сколько людских судеб за 260 лет здесь прошло, сколько слёз пролито и жертв принесено, сколько совершено трудовых подвигов. Чтобы мы могли радоваться жизни. И помнить.

Юрий СЫСУЕВ,