«Я было потерял всякую надежду, что найду тебя, мой дорогой фронтовой дружище…»

«Я было потерял всякую надежду, что найду тебя, мой дорогой фронтовой дружище…»

13.09.2020 Выкл. Автор Admin

Мне в руки попали уникальные письма, очень прошу их опубликовать. Эти два письма, которые приведу ниже, адресованы жителю Кальи Георгию Николаевичу Бичерахову. Его дочь Вера, которая их бережно хранит, дала согласие на публикацию и рассказала их предысторию:

Мой папа Георгий Николаевич Бичерахов родился в 1926 году в Северо-Осетинской АССР. Призван на фронт в феврале 1943 года, а 18 лет ему должно было исполниться только осенью. В звании младший сержант воевал в 4-ом полку правительственной связи стрелкового полка. Командовал отделением связи до самой Победы, до мая 1945 года. Войну он закончил в Австрии. Рассказывал, как освобождали концлагеря, которых очень много было в этой стране: «Страшно даже вспоминать. Освобождали женский концлагерь. Заключённые были самых разных наций, говорили на разных языках. Различить было невозможно: старые это женщины или молодые девушки. Лица у всех воскового цвета, они были обречены на голодную смерть. Когда мы их освобождали, то выносили на руках на улицу. Некоторые умирали на глазах, сразу, как только их выносили на воздух. Некоторые выжили. Их первое время после освобождения держали в специальных изолированных помещениях, чтобы правильно кормить, и наблюдали за ними. И мы смотрели, и нам интересно было, как они на глазах менялись. И скоро уже можно было увидеть – это молодая женщина или старуха. А сначала их было не отличить».

После победы над Германией папа участвовал в войне с Японией и продолжал служить после войны. Демобилизовался только в 1951 году. Награждён медалями «За боевые заслуги», «За взятие Будапешта», «За взятие Вены», «За победу над Германией».

Сохранилась фотография, сделанная в Будапеште в октябре 1945 года во время расставания папы с Дмитрием Поликарповичем Федосеевым. Это фронтовой друг, и он нашёл отца через 30 лет после войны. Нашёл случайно, уже не надеясь, что тот жив. Д. Федосеев. написал в нашу местную газету «Правда Севера», чтобы разыскать друга.

В 1975 году папа как-то вышел во двор, и наша соседка Раиса Сергеевна Жаглова говорит ему: «Про тебя пишут в газете». Папа на пенсии был, уже не депутатствовал, отвечает: «Прошли времена, когда про меня писали». Она не поленилась, вынесла газету. Так он узнал, что ищет его Дмитрий Поликарпович. Затем они переписывались и созванивались, но по состоянию здоровья не могли встретиться ещё долгих 10 лет.

Письмо от 22 марта 1975 года:

«Милый Георгий Николаевич! Нет таких слов, чтобы выразить всю радость души и сердца, которые ощутил с получением твоей телеграммы и письма. Я было потерял всякую надежду в том, что найду тебя, мой дорогой фронтовой дружище. По оставшимся в памяти воспоминаниям 30-летней давности, мы с тобой подружились под Яссами, в период прорыва в Румынию 20 августа, и прошли нога в ногу, душа в душу Румынию, Транссильванию, Венгрию, Австрию и Чехословакию. А затем после войны, году в 1946-ом или 1947-ом встретились на Молдавской границе. Да, бурные боевые годы нашей молодости, отшумев, оставили неизгладимый след в наших сердцах, и дружбу нашу может прервать только смерть.

О себе: прожил я жизнь хорошо до 1965 года. Последние 10 лет сильно болел, и 11 июля 1974 года мне сделали тяжёлую четырёх часовую операцию с целью ревизии организма.

По-видимому сказалась Орловско-Курская битва и битва за Днепр, в которых я был контужен…

Смотрел киноэпопею «Освобождение». Во второй серии «Битва за Днепр» на весь экран стоит дата 21 сентября 1943 года, из которой в живых вышел только лейтенант Цветаев. На правобережье Днепра было брошено много дивизий около Вел. Бруклина. Десятки тысяч юношей были положены там, чтобы войска I-ого Украинского фронта смогли переправиться под Лютенком. Просмотрев это кино, я написал в Министерство обороны, что нас, тяжело контуженных, около 20 человек, подобрали после освобождения, и я пришёл в сознание только после 7 ноября 1943 года в городе Казань.

Министерство обороны документально подтвердило и продолжают розыски других…

Отвлёкся воспоминаниями. Сейчас я после операции инвалид I группы с требуемым уходом. Живу семьёй. Жена Ангелина Порфирьевна, сын Витя учится в 7-ом классе. Уход создают очень хороший. Жена с Украины, город Полесок (бывший Каганович). Каждый год отпуска проводим на курорте или её Родине. Но сейчас курорт запрещён на 2 года. И сей год, если позволит здоровье, поедем на Карпаты, здесь нашёлся также фронтовой сослуживец Александр Петрович Шевелев.

Ты, видимо, его тоже помнишь, он попал к нам пополнением под Будапештом. По его описанию место очень красивое и здоровое, село расположено в долине между гор, у него свой дом. Мне бы очень и очень хотелось встретиться с тобой, дорогой Жора. Но выехать без согласия семьи и врачей не могу. Поэтому придётся подождать, когда окончит сын школу или поедет в отпуск жена, тогда я с ними (после мая) смогу ехать. Ориентировочно, приезжай ко мне в начале июня, погостишь у меня, а затем все вместе махнём в Закарпатье, и там я думаю прожить всё лето, возможно, и ты останешься со мной на всё лето, там рядом курорт Трусковец…

Врачи говорят, что к лету смогу перенести длительную поездку. Умирать пока не собираюсь, да и фронтовики легко не сдаются. Надеюсь на встречу с тобой, мой дорогой Жора! Сообщи, с кем из друзей по II Украинскому фронту имеешь связи. Где Саша Попов, Федя Юдин и другие. Извини за плохую писанину. Передай большие поздравления с массой наилучших пожеланий в жизни всем членам твоей, милой для меня, семьи: жене Анне Тихоновне, детям Борису Георгиевичу, Виктору Георгиевичу, дочерям Раисе и Вере. Низкий поклон также всем твоим близким и знакомым.

Высылаю тебе фото 1972 года. Видимо ,ты уже забыл меня, а у меня твой образ тех давних лет всегда в глазах, да и фото 1944-45 г. г. напоминают о тебе. До скорой встречи, мой дорогой и милый Жора. Желаю тебе крепкого сибирского здоровья, большого счастья и долгих, долгих лет жизни на благо своей семьи, а главное, внуков.

Живу надеждой на встречу. Целую тебя, твой друг Федосеев. 22 марта 1975 года.

РS. Извини, что написал бессвязно и плохо, всё это последствия тяжёлой операции. Жду».

Письмо от 28 мая 1975 года:

«Дорогой Георгий Николаевич! Получил твоё письмо и извини, что задержался с ответом. До 20 мая чувствовал себя прескверно и большинство был в постели и держался на уколах. Благодарен за победную телеграмму. В ней по чьему-то недоразумению неточен адрес…

Почему ты не сообщаешь, как твоё здоровье, самочувствие? На фото ты выглядишь прекрасно, а, пожалуй, при встрече через 30 с лишним лет я бы скорее признал тебя в старшем сыне, т. к. он смахивает на тебя в дни нашей суровой юности.

Апрель и май у нас стояла тёплая погода с температурой до +28 градусов. Сейчас похолодало, но очень сухо. Выезжать врачи никуда не разрешают, даже курорт запрещён на 2 года… Плохо, когда не волен. Придётся подчиняться и терпеть до июля.

Дома у меня всё благополучно, уход со стороны жены, родных и врачей очень хороший. На судьбу свою не жалуюсь, а здоровье думаю, что встанет в норму.

В феврале, 11-ого, мне уже перевалило на шестой десяток лет, так что резерв жизни ограничен, а с тобой бы, милый фронтовой друг, встретиться очень и очень хотелось бы. Хотя и поздно, но сердечно поздравляю вас с Анной Тихоновной с вашей серебряной свадьбой и желаю счастливо вам прожить ещё много лет после золотой свадьбы. Доброго вам здоровья, всего вам хорошего, мои дорогие. С наилучшими пожеланиями всем членам большой и дружной семьи. Крепко обнимаю и целую тебя, мой дорогой фронтовой друг. Пиши чаще и обо всём. Жду писем как от брата. Твой друг, Федосеев. 28 мая 1975 года».

Встреча

Им удалось встретиться только в 1985 году на 40-летие победы в городе Светлогорск, в Белоруссии. Дмитрий Поликарпович открыл дверь, стоял худенький, опершись на тросточку. Спросил: «Вам кого-то надо?» А папа снял шляпу и наклонился поставить чемодан. И тут тот догадался, за голову папу схватил: «Жора, это ты?» И заплакал.

Было очень холодно, когда в поезде ехали. И отец заболел. Он уже был ослаблен. В 1985 году съездил, а в 1988 летом отец скончался. Он тогда так сильно температурил у Федосеевых, а Дмитрий Поликарпович прямо перед ним на коленях стоял, пока он выздоравливал. Подойдёт к дивану, встанет на колени…

Когда папа умер, Дмитрий Поликарпович был ещё жив. Дали телеграмму. Ангелина Порфирьевна позвонила, что тот плохо себя чувствует. А потом он сам позвонил и сокрушался: «Я настолько болен, но живу, а Георгий умер». Но и после этого он очень долго нам открытки на праздники посылал.

Светлана АДЕЕВА, краевед.