Шахтёрские будни уральского города

Шахта №3. Северный участок. В работе три горизонта. После глубоких шахт Кривого Рога даже немного смешно: с горизонта +10 м – четыреста метров по ходовому отделению наклонного ствола (30 градусов) желающий досрочно закончить смену мог подняться за 10 минут, а Володя Габидулин (светлой памяти тренер – общественник), спеша на стадион, взбегал за 3 – 4 минуты.

Работа на этих глубинах была хороша тем, что не требовала больших затрат на подъём руды, вентиляцию и водоотлив, на спуск материалов. При главной тогда системе слоевого обрушения требовалось очень много лесоматериалов (до 0,15 кубометра на каждый кубический метр добытой руды). Поэтому параллельно главному и вспомогательному стволам проходился также наклонный лесодоставочный уклон, по которому днём и ночью опускались «козы» – вагонетки с лесом. И что это был за лес?! Сырой, мёрзлый, часто только с лесосеки. Пока его разгрузишь из козы, поднимешь пачку в восстающий, потом в забой – вдоволь с ним наобнимаешься. Твёрдо убеждён, что на такую работу способны только уральцы и сибиряки и ещё особо закалённые. Между прочим, среди тогдашних забойщиков было много сидевших, трудармейцев и других, прибывших на рудники не по своей воле. И это были люди трудолюбивые и очень дисциплинированные. Сказал – сделал!

Небольшая иллюстрация к этому утверждению. Блок 2-й северный минус 20-го горизонта, бригада Андрея Степановича Конева. Захожу в забой – тихий ужас. Уход большой, руды до верху, но мат слева, со стороны отработки, провис и порода «вылезла» и в забой, и в отработку. Слава Богу, соседняя отработанная заходка (выработка, перпендикулярная слоевому штреку) была предусмотрительно заматована: на почву уложен настил из леса – подтоварника. Осмотрелся, говорю уверенно:

– Делаем затяжку, убираем породу в отработку, руды здесь больше состава, восемь станков, не меньше. Скрепериста послать? Когда?

– А заказ? – спрашивает Андрей Степанович.

– Так вы же не успеете, это просто невозможно!

– Слушай, начальник, приходи в конце смены: увидишь – всё будет сделано. Короче, Игнатьич, заказ 16 по восемьсот. А скреперист не помешает, присылай.

Жду конца смены, переживаю: там только лес два раза придётся поднимать, а восстающий непростой – начинался с десятиметровой дучки. Поднимаюсь в самом конце смены, взрывник уже в забое. Смотрю: полный порядок, мат подхвачен ровно восемью станками, забой зачищен «под метлу», порода отсортирована, забой обурен по паспорту! Что сказать? Медали и премии я раздавать не уполномочен. Клянусь всеми святыми, никто из современных горнорабочих не выполнит и половины этого объёма работ.

Что ещё меня поражало в работе забойщиков и проходчиков, то это необычайная выносливость и слаженность в работе, которая достигается только длительным старательным трудом. В какой-то момент элементы крепления из рудстойки умные «верхние» люди перестали заготавливать на поверхности, т.е. стали опускать обычный «кругляк». Оптимизация была в моде и тогда – сократили креподелов. И представьте себе, без рулеток, линеек, угольников забойщики пневмопилами и топорами так заделывали соединительные элементы крепи, что при сборке в это соединение не то что палец (метод проверки), а и спичку нельзя было просунуть. Один «смеркой» наметил, плюнул (извините), напарник пилой раз, строго на нужную глубину, первый топором оформил выемку в стойке или «огниве». А что стоит поднять четырёхметровую огниву? И они ведь не были атлантами и титанами.

Возвращаясь к Андрею Степановичу: он был даже ниже среднего роста, худощав, мне, молодому, казался пожилым, а его напарник – высокий и тоже худой. Могучих горняков на руднике было достаточно, но сами бригадиры часто ростом и мощью не отличались. Хорошо помню крепких Антонова, Московченко, Понькина, Ермолаева, Татарченко, Дрейлинга, Кубарева. А вот знаменитые Ковалёв, Ложкин, Неустроев, Закиров, Пермикин, Берсенёв были не высоки и осанисты, но как работали! На «слоевухе» вместо положенных 4 кубометров на человека в смену давали до 10, а бригада Чередникова с 16 шахты при работе спаренными заходками под прогонами умудрилась выдать более 16 кубометров! Это вдвое больше той производительности, что достигают «продвинутые» шведы при массовой скважинной отбойке руды. Кто бы взялся зафиксировать трудовые рекорды, установленные нашими рабочими? Я не говорю об официальных достижениях субровчан: известны на всю страну рекордные скорости проходки горизонтальных горных выработок, рекордные производственные достижения забойных бригад, досрочные вводы в эксплуатацию новых горизонтов, но этот официоз часто соседствует и с приписками и с показухой и не всегда отражает реальный вклад реальных людей. Видимо, я опоздал с этим предложением, так как самые славные страницы истории рудника (и рудников) уже позади: шахт осталось только три, забойная группа да и общая численность трудящихся уменьшились вдвое.

В. АНИСЬКИН. Фото из архива автора.