Рассказ «Старая старуха»

14.05.2023 Выкл. Автор Olga

Однажды в молодые годы, будучи в Ленинграде, я решила посетить Русский музей – ценнейшее хранилище памяти русских художников и многих мастеров русской культуры. 19 марта 2023 года исполнилось 125 лет со дня открытия Русского музея.

В одном из залов меня заставила остановиться небольшая картина в скромной рамке. Возможно, это этюд к картине А. Куинджи «Вечер на Украине». Как будто ничего особенного. Небольшая хата, соломенная крыша, плетень, освещённый светом солнечного заката. Очень долго я не могла отвести взгляд от картины. Уходила в другой зал и снова возвращалась, смотрела на украинский вечер, не отводя глаз. Я не могла дать ответа, чем так притягивает меня картина.

Шли годы. Всё яснее в моём сознании всплывали отрывочные воспоминания детства.

Шла Отечественная война 1941-1945 гг. В первые недели войны Ленинград и его пригороды оказались окружены немецкими войсками. Город оказался в блокаде.

В июле 1942 года семье брата моей мамы вместе со мной удалось эвакуироваться. Дорога была мучительно долгой. Товарные вагоны. Продолжительные стоянки. Куда нас везут – точно никто не знал. Так мы оказались в Алтайском крае. Нашу семью и ещё несколько человек отправили в посёлок Приятельск. Некоторое время жили в конторе поссовета. Желающих временно приютить женщину с тремя детьми долго не находилось.

Летние дни убывают. Подкрадывается осень, прокладывая дорогу зиме. Зиму мы встретили в украинской хате. Это была настоящая украинская хата с соломенной крышей. Кем и когда построена – нас не интересовало. Хозяева – женщина украинка с дочерью 18-20 лет. Мужчин не было. Хозяйку все звали просто Михайловна. Красавицу дочь – Софья, попросту – Соня.

Наверное, сострадание к нам, ушедшим от войны, послужило решением пустить нас на жительство. Нас трое детей. Двое – Люся и Сергей – родные сестра и брат. Я, третья, двоюродная сестра. Их матушка для меня – тётя Сильва. Перед вселением нам дан наказ: «Не шалить! Громко не говорить! Не смеяться! Не мешать взрослым!»

Места в хате очень мало. Большая русская печь, стол у окна, лавки. Небольшая часть отгорожена занавесками. За ними – кровати. Это спальня. Таково убранство нашего жилища.

Большую часть дня мы с Люсей проводим на печке. Люсе четвёртый год. Я на четыре года старше. Сергей ходит в школу в соседнее село. Конечно, у него жизнь разнообразнее и интереснее нашей. Люся сидит в уголке печи молча.

Когда-то давно, точнее до войны, мама, чтобы не было мне скучно, читала сказки, стихи, рассказывала истории из своего детства. Я всё время просила её что-нибудь рассказать. Слушательницей я была хорошей, очень внимательной.

И вот, сидя на печке, я решаю развлечь себя и Люсю рассказами. Вспомнила все сказки, рассказанные мне, о добрых, красивых людях. Доброта, любовь всегда побеждают злых волшебников, ядовитых змей … Все сказки со счастливым концом. В голове у меня сказочный сумбур. Я сажусь на край печки, свешиваю ноги и целый день рассказываю свои фантазии безмолвной слушательнице. Мне стало интереснее жить. Казалось, что взрослые тоже меня слушают.

Но однажды к Михайловне пришла соседка. Они о чём-то разговаривают. Вдруг, кивнув в мою сторону головой, Михайловна говорит: «… Как старуха старая!». Я замолчала. Стала меньше говорить. Больше не сидела, свесив ноги на виду у людей. Мой сказочный красивый мир был разрушен. Осталась обида.

Вскоре я нашла себе другое занятие. Стала наблюдать с печной высоты за жизнью в нашем доме. Это оказалось интересным.

Немногое сохранила память. Вечер. Приходят женщины со спицами, мотками шерсти. У одной в руках исписанный листок бумаги. Читают все по очереди. «Конечно, письмо с фронта», – думаю я. На столе большая картонка. Две женщины укладывают вязаные носки, варежки, что-то ещё. Посылка на фронт.

А вот и угощение. Хозяйка достаёт из печи большую жёлтую запечённую тыкву. Разрезает, разламывает её на куски. Нам дают по куску тыквы. Такого лакомства я не ела больше никогда.

Вымытый некрашеный пол усыпан ветками сухой полыни. Это аромат степей.

Мы вдвоём с Люсей на печке. У неё потухший взгляд, головка опущена. Что с ней? И я начинаю рассказывать:

– Люсенька, не грусти. Скоро зима пройдёт. Тёплое солнышко растопит снег. Появятся первые проталинки. Это земля. Вырастет зелёная травка и много цветов. Главное, окончится война. Папа придёт за нами, и мы поедем домой.

У Люси заблестели глаза, на щеках появлялся румянец. Она садится рядом со мной. Ждёт продолжения. А я смолкаю.

– Ведь мама и папа есть у Люси и Сергея. Как же я? У меня нет никого. Что будет со мной? – ответа у меня нет.

Вдруг открывается дверь. С волнами свежего зимнего воздуха вбегает Сергей. Бросает сумку. Раздевается. Лезет к нам греться. Размахивает руками, что-то рассказывает. У Сергея свои сказки. Сказки «старухи старой» закончены. До победного окончания войны ещё два тяжёлых года с большими потерями на полях сражений…

P.S. Из стихотворения З. Гиппиус «Без оправдания» (1915 г.):

Нет оправдания войне!

И никогда не будет.

  • Надежда Яковлева.