Любовь на всю жизнь

63 года прожили Иван Павлович Коледа со своей супругой Людмилой Кузьминичной. Летом этого года он умер, на 87-ом году жизни.

«Да, для шахтёра он прожил долго. Редко кто из наших шахтёров переживает 80-летний рубеж», – рассуждали жители.Весной, когда он был ещё жив, супруги Коледа поведали мне о том, что привело их в Калью.

Вот что рассказал Иван Павлович:

– Я родился в 1934 году в Минской области. В семье нас было двое детей: я и младшая сестра Людмила. Отец Павел Прохорович кузнецом работал в деревне. Мать Мария Трофимовна – учётчиком. Корова у нас была, хозяйство при своём доме.
Уже на второй день после начала Великой Отечественной войны привезли повестки, и всех мужчин из нашей деревни в один день забрали на фронт. Под Бобруйском был сборный пункт, около ста километров нужно было туда добираться. Наших призывников сначала в Слуцк повели. Ни один ведь из них в деревню с войны не вернулся. Есть у нас такое предположение, что ещё по дороге их немцы окружили и уничтожили. Потому что через три дня уже по «большаку» немцы на автомобилях и танках двигались в сторону Слуцка. А про наших
деревенских, вообще ничего не известно, пропали и всё. Никто из нашей деревни не знает, где их отец или брат.

Через деревню немцы тоже проехали на автомобилях, танках.Много их было. А в деревне одни бабушки, женщины да дети остались. Немцы заходили в деревню только обед сварить, они на немецком кричали нам, пацанам: «Ком… Ком», – подзывали к себе. Потом кидали конфетки круглые. Мы бежали к конфеткам, а солдаты смеялись, издевались. А потом пришли другие немцы, уже в чёрной форме, эсесовцы, когда они проходили, всё живое пряталось. Соседнюю деревню, что в шести километрах от нас, сожгли полностью. Она к лесу близко была, поэтому немцы и боялись, считая всех её жителей партизанами, кричали на каждого из них: «Партизанам…Партизанам…».
Партизаны, действительно, были. А были и такие, которые «косили под партизан», просто прятались в лесу. После войны их всех наши нашли и, конечно, они в живых не остались.
Всю войну мы были в деревне. Деревня дворов на сто с лишним была. Женщины обрабатывали землю, пахали, сеяли, выращивали зерновые, картофель, скот держали. У каждого был свой надел. А с урожая надо было сдать налог, и на прожитьё оставалась горсточка. Картошкой спасались. Полицай у нас был старшим на деревне, его немцы назначили, это и была в войну наша администрация. Почему он с нашими мужиками на фронт не ушёл? Не знаю, видимо уклонился. Его потом расстреляли, когда пришли советские солдаты и освободили нас в 1944 году.
Когда мне исполнилось 7 лет, школа у нас не работала. Учиться мы пошли только в 1944 году. В нашей деревне школа была начальная. Мать померла в 1944 году от простуды. Мы с сестрой остались одни и в детдоме прожили месяца три-четыре. А у мамы была сестра в другой деревне. У тёти своих трое было, и муж был на фронте, но она нас к себе взяла и воспитала. Мужа её в 1943 году призвали, и погиб он. Дальше семилетку я уже в другой деревне оканчивал, за три-четыре километра ходил в школу. До призыва в 1953 году в армию работал на кирпичном заводе.
Служил на Дальнем Востоке в Приморском крае. В нашу часть приехал вербовщик из отдела кадров Североуральского рудника, якут по национальности. Рассказал всё честно, что за работа на шахте, сколько будут платить… Рассказывает, а я про шахту и понятия не имею, я же деревенский. А со мной был парень, призвался на год позже. Он с Украины, работал там в шахте, и говорит мне: «На шахту угольную не хочу, а на бокситовый рудник можно ехать. Потому что отхаркивается эта пыль, не так оседает, как уголь». Ну, я и согласился. И сразу после армии в 1956 году прямиком в Североуральск поехал, оттуда в Кальинский рудник. Как вербовщик обещал, так и было на самом деле: спецовку дали, платили не как в деревне. Только боксит, как потом оказалось, не так уж и отхаркивался. В деревянном общежитии №14 на улице Ленина в Калье поселили, в комнате на четырёх человек. На месте этого общежития сейчас дом построен пятиэтажный. Мы приехали с Анатолием Третьяковым, другом, с которым вместе служили в армии. Он на телефонной станции работал. Специальности у меня не было, в Кальинском руднике учился на забойщика и работал на 7-ой шахте. Я лет шесть в забое отработал. Вечернюю школу пришлось окончить. два года на откатке работал на электровозе, потом на взрывника учился, с этой профессии потом и ушёл на пенсию.
В 1957 году женился. Познакомился со своей будущей женой Людмилой в общежитии. Оно у нас общее было: парни жили наверху, девушки – внизу. Свадьбы не было, расписались и всё. Не было даже сначала во что одеться, покупали материал и шили. Полуголодные были. После свадьбы нам дали комнату в квартире деревянного 12-квартирного дома на улице Ленина. Тогда так в Калье жили многие: по нескольку семей в каждой квартире. Койку дала комендант Татьяна Михайловна Колесникова, и постель нам дала. А потом, когда родители нам выслали, мы постель отдали снова коменданту. У Валеры Костина мать Роза в столовой работала, выручала всех, под запись давала товар, когда денег не было. Получали и отдавали после обязательно.

Рассказ Людмилы Кузьминичны:

– Я родилась я в 1935 году в городе Соль-Илецк Оренбургской области. Мама, Анна Леонтьевна, была домохозяйкой, потому что семья у нас была многодетная. Папа, Кузьма Васильевич, преподавал математику в школе. Он 1900 года рождения, в 17 лет пошёл на гражданскую войну добровольцем, там его ранили в кисть левой руки. После этого физически работать ему было трудно, он выучился на преподавателя.

Как война началась, помню. Был летний день, и мы пошли в поле за цветами. Идём, два часа дня, тишина очень странная, никого нет. Домой пришли, нам сказали, что война началась. Папу на фронт не взяли из-за увечья руки. Мы жили в городе, но в своём доме, у нас была корова, куры. Корова мало давала молока, его сдавали на налог, нам не оставалось. Арбузы для себя выращивали, сажали далеко на бахче, за десять километров. Начинают созревать, мы с папой
на корове возили воду, поливали. Потом урожай собирали, и на корове, запряжённой в тележку, возили. Сейчас колёса у тележек резиновые, мягкие, а тогда железные были. А у нас там много песка, мама спереди вытаскивает, а я толкаю сзади до речки. Через речку проходить – два мешка по шесть арбузов никак не вытащим. Вот и давай эти мешки перетаскивать на себе. Тяжело было очень. Мама ещё в поле работала. Когда братика маленького родила, мы с мамой пололи, ведь я старшая. Однажды такой случай был: она сестре велит: «Иди, принеси Володю». Принесла, мама развернула его кормить грудью, и оказалось, что сестра его всю дорогу несла вниз головой.
Во время войны я училась в школе, но летом все школьники работали обязательно на подсобном хозяйстве вместе со взрослыми, овощи выращивали: помидоры огурцы.

Отучилась я 10 классов, хотела поступить в медицинский институт, а по баллам не прошла. Чтобы не терять год, поступила в Орский индустриальный техникум на курсы дежурных электроподстанций. Окончила, и в 1955 году отправили меня по распределению в Североуральск. Нас шесть девушек тогда приехали. Встречала нас крытая машина, ноябрь был. Едем в кузове, а шофер говорит: «Кто будет хвататься за борта, убирайте руки, не пускайте. Здесь много сосланных, мужчины могут залезть к вам в кузов и обидеть». Из Североуральска нас отправили в Кальинский рудник. Стали жить в общежитии №14 на улице Ленина. Из девушек, что со мной приехали, помню Валю Лангаеву. Пошли первый раз в шахту. Надели каски, аккумуляторы взяли. Шахта была неглубокая, шахтёры ходили пешком вверх и вниз. Идём, так темно, ничего не видно. А потом стали работать, присмотрелись.
Позднее все эти девушки уехали, одна я здесь прижилась и на 7-ой шахте работала. В шахте щит электрический и приборы, вот и контролировала я, как они работают. После мы ещё по подстанции и по водоотливу одновременно дежурили. Особенно когда лето, и бежит вода в шахту, у нас беспрерывно насосы работали. Следили за ними, давая отдыхать по очереди: один отключишь, другой включишь. Кушали дома, денег не было на столовую, или с собой брали в шахту тормозок.

У нас в общежитии вечером с работы люди придут, отдохнут и под радиолу танцевали в красном уголке. Всё было предусмотрено для отдыха. В общежитии я и приглянулась Ивану Коледе, 63 года мы с ним прожили, двоих детей воспитали.
Позднее я сама уже в шахткоме культмассовый сектор возглавляла. Все мероприятия и концерты шахтёры сами делали. Депутатом Кальинского поссовета была при Александре Павловне Шумовой. Потом депутатом городского совета.
Скромные они люди, а ведь в их семейном архиве хранится немало наград. За свой честный труд каждый из супругов удостоен звания «Ветеран труда», награжден медалью «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина», почётным знаком «Победитель соцсоревнования». Иван Павлович отмечен также нагрудными знаками: «Ударник X пятилетки», «Отличник соцсоревнования», «Ударник коммунистического труда». Людмиле Кузьминичне в 1975 году вручили Орден Трудовой славы 3 степени.

Светлана АДЕЕВА, краевед.