Лапти

Много веков наши предки носили эту обувь. «Лапотная Русь» – такое выражение употребляли некоторые политики, поэты и писатели в прошлом веке. «Деревенский лапоть» – так называли малограмотных простоватых мужиков, которых можно «облапошить». «Это тебе не лаптем щи хлебать» – эту поговорку до сих пор можно услышать в разговорах людей. Но… все течет, все меняется.

В ХХI веке эта обувь стала музейным экспонатом. В настоящее время трудно встретить человека, носившего лапти в повседневной жизни. Мне повезло. В Ленинградской области в санатории я познакомился с мужчиной почтенного возраста, поговорил с ним и узнал много интересного.

Николай Арсентьевич Таймушин родился в 1933г. Он из того поколения, которое мы сейчас называем «дети войны». Они перенесли голод, холод, отсутствие нормальной одежды и обуви. Учился в школе и с малых лет трудился в домашнем хозяйстве и в колхозе. Нашему молодому поколению, взрослеющему в тепличных условиях, трудно это представить и понять своих сверстников военного и послевоенного времени. Жизнь «детей войны» – это уже история нашей страны. И ее надо знать. Расскажу о детстве и юности этого человека, а потом уже дойдем и до лаптей.

Детство

Коля родился в Новгородской области в станционном поселке Лесной Бор. Там протекает река Волхов. Мать и отец работали в лесничестве, в семье было пятеро детей. Им повезло: они случайно не попали в оккупацию. За несколько дней до начала войны переехали жить в Оренбургскую область в поселок Ильинка Грачевского района.

Началась война, и все изменилось: мужиков забрали на фронт, и жить стало труднее. В 1941 году Коля пошел в первый класс. Как в войну и послевоенные годы дети жили и учились? Тетради были редкостью и неразлинованы – чистые листы. Бумага некачественная, чернила на ней расплывались, как на промокашке. Из-за нехватки тетрадей писали на газетах. Чернил тоже не было, делали их сами из свеклы. В военное время было всем тяжело. Почти весь урожай зерна колхоз отдавал государству. Люди понимали: все для фронта, все для Победы. Дети недоедали: от голода не пухли, но постоянно хотелось кушать. Коля окончил четыре класса начальной школы. Чтобы продолжить учебу, надо было ходить в семилетнюю школу в село Игнашкино за 8 километров от дома.

В те годы в этих местах было много волков. Их в Оренбургские степи выгнала война под Сталинградом. Ходить в школу далеко и опасно, и в пятом классе он бросил учебу. В 1946 году в возрасте тринадцати лет пошел работать в подпаски. Пастухом был старик, а он ему помогал, выполнял его указания. В том стаде была скотина из частных подворий: коровы с телятами, козы, овцы и даже свиньи. В жаркую погоду они заходили в пруд и там стояли – охлаждались в воде. Потом их выгоняли в степь пастись, а свиньи так и оставались лежать на берегу в грязи, и выгнать их оттуда было невозможно. Денег тогда у сельских жителей не было, колхозники работали «за палочки» – им отмечали в тетради отработанные трудодни, но зарплату деньгами не платили. Хозяева скотины по очереди кормили пастуха и подпаска и кое-что из еды давали с собой.

Однажды стая волков напала на стадо. Коровы стали кругом: рога вперед, в середину круга – телята. Волки бросились на овец и задрали 15 животных. Пастухи закричали, застучали по железному ведру и с палками бросились на волков. Серые разбойники отступили, а потом ушли в степь, унося на горбу несколько убитых овец. Прибежали из поселка люди, благодарили, что не дали волкам растерзать все стадо. Пастухов щедро наградили мясом убитых овец. Целую неделю семья Коли отъедалось этим мясом.

Сельские жители в военное и послевоенное время жили трудно. Государство обложило частные хозяйства большими налогами: за корову, свинью, козу. Если кто-то заколол свинью, то шкуру от нее надо сдать на приемный пункт. Не сдашь – осудят и посадят. А без шкуры – что за сало? За овец надо сдать шерсть, а за кур – яйца. На яблони и другие плодовые деревья – налог натуральным продуктом. Даже если случился неурожай, то покупай где хочешь и сдавай. Дело дошло до того, что крестьяне стали вырубать свои сады. Таких судили скорым судом и садили в тюрьму.

Питались скудно, дети были полуголодные. Матери старались хоть чем-нибудь их накормить. Ели баланду. Все слышали это слово, но многие не знают – это слово литовское и означает – варево из лебеды. Это растение росло везде и всюду, ее было много и на хлебных полях.

Жатва. В колхозе идет уборка хлеба. Вместе с зерном на ток попадали и мелкие семена лебеды. Там сушили и сортировали урожай, при этом лебеда отсеивалась в отходы и выбрасывалась. Жители их забирали, толкли дома в ступе и превращали эти мелкие черные зерна в муку. Из этой муки варили баланду и хлебали такой супчик, немного приправленный картошкой.

С одеждой было плохо, вся была латаная-перелатанная, чиненая-перечиненная. Младшие донашивали ее после старших. Та же проблема с обувинкой. Летом бегали босиком или ходили в лаптях, а зимой – в валенках. Коля хорошо запомнил День Победы: народ ликовал. Но и после войны еще много лет жили трудно.

Юность

В военные годы на тракторах работали одни девчонки 18-20 лет. Подрастали ребята. Николай начал работать в колхозе прицепщиком, а потом в шестнадцать лет стал трактористом. Никаких прав и удостоверений на управление этой техникой не требовали: зарекомендовал себя толковым и трудолюбивым работником – садись на трактор. Работал на «ХТЗ-7» и «ХТЗ-15». Эти трактора были на больших железных колесах с шипами и назывались «Сталинец». В уборочную страду убирал хлеб на комбайне «Коммунар». В 16 лет ему купили первые ботинки – это было незабываемое событие. Наконец-то он вылез из лаптей.

В 1951 году семья переехала в совхоз «Коминтерн», расположенный в 20 км от поселка Ильинка. Им предоставили на новом месте квартиру. Николай в совхозе стал работать на тракторе «Беларусь». В 1952 году взяли в армию. Служил в Германии. Построили новобранцев, прозвучала команда: «Кто работал на тракторе? Шаг вперед!» Так он попал в танковую школу, где учился на механика-водителя. Потом распределили по полкам. Так он стал танкистом. Довелось служить в разведывательном батальоне на танке Т-34 с пушкой 85 мм. В то время парни служили три года, но Николаю пришлось тянуть солдатскую лямку еще шесть месяцев. Не было замены.

В 1955 г. демобилизовался и вернулся домой. Женился, родились дети. В совхозе работал на тракторе ДТ-74 звеньевым. За его коллективом было закреплено поле площадью 250 гектаров. Выращивали кукурузу, посаженную квадратно-гнездовым способом. В Оренбургской области был хороший урожай этой культуры. Эти растения достигали высоты до 3,5 метров и на каждом по 3-4 початка. Кукуруза не нуждается в большом уходе, после посева ей нужно тепло и 4-5 обильных дождя за лето. Тогда она дает хороший урожай.

Спросил своего собеседника: «Николай Арсеньевич! Расскажите о лаптях: как изготовляли? как носили?» Получил подробное разъяснение. В тяжелые годы эта крестьянская обувка здорово выручала деревенских жителей. В лаптях ходили дети и взрослые. А самодельные сандалии и сапоги носили те, кто побогаче. Во время войны призвали в армию его отца. У него было плохое зрение, и на фронте он служил в обозе. Потом его комиссовали, и солдат вернулся домой. Семье надо было как-то жить-выживать, и он занялся изготовлением лаптей.

Отец ходил с сыновьями в лес. Они рубили липу диаметром 10-15см, вычищали ствол от веток, распиливали на бревнышки длинной 1,5-2 м. Для дела брали нижнюю часть без сучков. Свежая липа хорошо отслаивается. Раздирали бревнышки на длинные ленты, связывали их в пучки и приносили на свое подворье. В огороде была запруда. Бросали эти пучки в воду, и они там размокали 5-6 дней. Вытаскивали, очищали с них кору. Затем делали лыко – это такие длинные тонкие ленты из древесины шириной 2,5 – 3 см. Дети помогали отцу в подготовке этого материала. Все надо было делать без промедления. Лыко не должно засохнуть – будет ломаться. В тот же день отец начинал плести лапти. Он отбирал 7 полосок, клал их на колено, привязывал веревочкой и начинал их переплетать. Народная поговорка: «Не каждое лыко в строку» пришла от изготовления этой обуви. Он хорошо знал свое дело и за день наплетал до десяти пар лаптей. Сполоснет их водой, повесит сушиться – обувка готова. Они были легкие, свободно сидели на ногах.

Лапти носили сами и обменивали на какой-нибудь товар у соседей. Уносили целыми связками на базар. Делали там обмен на нужные вещи или продавали по низкой цене такой же бедноте, как они сами. Пацанам летом пары хватало на неделю. Весной, чтобы ноги не замочить, привязывали веревочкой к подошве деревянные колодки. Так и ходили везде и всюду. Вся беднота так ходила.

Последний раз Таймушин видел лапти в 1990 году. Старый приятель, проживающий в Москве и разбогатевший во время перестройки, пригласил в гости. В его квартире и увидел Николай висящие на стене лапти, а в них вставлены лампочки-свечки. Этакое бра под старину. Не забыл, как пацанами бегали в них. Он их купил у старика в какой-то дальней деревне. Старик их плетет сам и продает приезжим людям. Мой собеседник помолчал и закончил нашу беседу так: «Сейчас жизнь хорошая, я получаю пенсию. Мне хватает. Но кому не скажешь, что до 16 лет ходил в лаптях – не верят».

Я поблагодарил ветерана труда Николая Арсентьевича Таймушина за этот рассказ и пожелал ему здоровья на многие годы.

М-да… Сейчас лапти можно увидеть не только в музеях и особняках состоятельных людей. Их вешают на стену в ресторанах и кафе, как один из элементов интерьера под старину. Необычно, экзотично, вызывает умиление у посетителей и вопросы: «Что это? Откуда?» Кто бы мог подумать, что эта простая крестьянская обувка станет когда-нибудь экзотикой и приманкой для клиентов.

А вот слово «лаптежник» не затерялось, оно трансформировалось в технику и до сих пор в ходу. Так сейчас называют автомашины, вездеходы, мотоциклы с широкими колесами. Этим же словом называют тракторы и экскаваторы с широкими гусеницами. Они способны работать на мягких грунтах и даже на болотах. Впервые я увидел возможности такой техники в 80-х годах у строителей магистрального газопровода «Уренгой-Помары-Ужгород». Вместо длинного названия этого оборудования появилось простонародное – «лаптежник».

В дальнейшем мне довелось руководить работой такой техники. Она устойчива, проходима и незаменима. «Лаптежники» делают свое дело во всех концах страны, и сейчас это слово произносят с уважением. С уважением к такой технике и людям, работающим на ней.

Юрий Якимов.